" нам с тобою нужно быть птицами, а иначе зачем нам быть?"
Завтра было солнце...
Они выехали на рассвете. И направились по старой дороге в яблоневый сад, который вот-вот должен был зацвести. Тоорэ всю дорогу говорил о всякой ерунде, Элэнлэссэ смотрела на него, не отводя взгляд, смеялась, но говорила мало.
Оказалось, что яблони уже во всю цвели. Издали сад казался облаком, ветер обманулся и неуклюже пытался поднять его в небо, но лишь срывал отдельные лепестки и разочарованно сыпал их в траву.
В глубине сада было старое, почти заросшее кувшинками озеро. Тоорэ решил расположиться на берегу, в тени старой приземистой яблони, стоявшей особняком. Они привязали коней, постелили покрывало и уселись на него.
- Красиво тут – Сказала Элэнлэссэ.
- Да, но почему-то мне становится здесь одиноко.
- но ведь вокруг столько всего: деревья шепчутся, ветер поет.
- Я не умею слушать ветер – Улыбнулся Тоорэ. – Я человек городской. Там в городе его не слышно.
- Так учитесь, пока Вы здесь. Незачем тратить время впустую. – Очередной порыв ветра сорвал с веток лепестки, Элэнлэссэ быстро поднялась и стала ловить их. Она кружилась, поднимала ладошки выше, старалась поймать хоть один лепесток. И вот один заветный лег на ее ладошку. Она не заметила, как Тоорэ подошел к ней. Он сжал ее прохладные пальцы в кулачок и прошептал – Можно я загадаю?
Она посмотрела ему в глаза.
В голове все настойчивее и настойчивее звенело страшное слово «люблю». Оно кричало, рвалось на волю. А она все смотрела ему в глаза. Невыносимо. Тоорэ прижал девушку к себе, она уперлась маленькой ладошкой ему в грудь, отвела взгляд. «Нет! хочу чтоб ты смотрела на меня» Он словно загипнотизированный коснулся кончиками пальцев ее губ. Она пыталась оттолкнуть его, но было уже поздно. Он не понимал, что делает. Он целовал ее, прижимал к себе все сильнее и сильнее, но ему все было мало. Ему казалось, что она безумно далеко. Он шептал это дурацкое слово, покрывая поцелуями ее раскрасневшиеся щечки. Она тоже что-то говорила, но он не слышал ее, в голове звенело это страшное слово «люблю».
Они выехали на рассвете. И направились по старой дороге в яблоневый сад, который вот-вот должен был зацвести. Тоорэ всю дорогу говорил о всякой ерунде, Элэнлэссэ смотрела на него, не отводя взгляд, смеялась, но говорила мало.
Оказалось, что яблони уже во всю цвели. Издали сад казался облаком, ветер обманулся и неуклюже пытался поднять его в небо, но лишь срывал отдельные лепестки и разочарованно сыпал их в траву.
В глубине сада было старое, почти заросшее кувшинками озеро. Тоорэ решил расположиться на берегу, в тени старой приземистой яблони, стоявшей особняком. Они привязали коней, постелили покрывало и уселись на него.
- Красиво тут – Сказала Элэнлэссэ.
- Да, но почему-то мне становится здесь одиноко.
- но ведь вокруг столько всего: деревья шепчутся, ветер поет.
- Я не умею слушать ветер – Улыбнулся Тоорэ. – Я человек городской. Там в городе его не слышно.
- Так учитесь, пока Вы здесь. Незачем тратить время впустую. – Очередной порыв ветра сорвал с веток лепестки, Элэнлэссэ быстро поднялась и стала ловить их. Она кружилась, поднимала ладошки выше, старалась поймать хоть один лепесток. И вот один заветный лег на ее ладошку. Она не заметила, как Тоорэ подошел к ней. Он сжал ее прохладные пальцы в кулачок и прошептал – Можно я загадаю?
Она посмотрела ему в глаза.
В голове все настойчивее и настойчивее звенело страшное слово «люблю». Оно кричало, рвалось на волю. А она все смотрела ему в глаза. Невыносимо. Тоорэ прижал девушку к себе, она уперлась маленькой ладошкой ему в грудь, отвела взгляд. «Нет! хочу чтоб ты смотрела на меня» Он словно загипнотизированный коснулся кончиками пальцев ее губ. Она пыталась оттолкнуть его, но было уже поздно. Он не понимал, что делает. Он целовал ее, прижимал к себе все сильнее и сильнее, но ему все было мало. Ему казалось, что она безумно далеко. Он шептал это дурацкое слово, покрывая поцелуями ее раскрасневшиеся щечки. Она тоже что-то говорила, но он не слышал ее, в голове звенело это страшное слово «люблю».